Как остановиться тому, кто привык все время бежать?
20 июня 2018, 13:46
4201
Это интервью с Александром Савкиным, который совместно с Юлией Тертышной ежегодно проводит выездной ретрит «Поиск Видения» в Латвии, поселке Аматциемс. Он говорит, что сегодня все чаще звучит запрос из бизнес-среды на «остановку», глубинную связь с собой, осознание своего предназначения. Люди после этой программы «становятся живыми, будто попили живой воды». И это его вдохновляет.
«Поиск Видения» – программа, направленная на глубокую трансформационно-личностную работу в контакте с природой. Суть программы – ритуал перехода. От одного этапа к другому. Из одного мира в другой. «От чего и к чему важно перейти?» – один из главных вопросов этого путешествия.
Латвия, поселок Аматциемс
– Александр, уже три года в Институте проходит программа «Поиск Видения». Как возникла идея о том, что такая программа необходима? И на что она направлена?
Александр: На самом деле этой программе больше девятнадцати лет. Мы начинали ее вести вместе с Мариной Даниловой. А в последние три года мы просто вдохнули в нее вторую жизнь, потому что для нее пришло время.
Это как коучинг, которым мы владели давно, но на российский рынок смогли начать продавать только 16–17 лет назад. До этого у нас были разные попытки, но мы встречали улыбки и даже явный смех. Владельцы бизнеса нам говорили: «Вы что, хотите развивать моих сотрудников, моих топ-менеджеров, моих линейных?! Ребята, да мне проще их уволить – на их рабочие места на улице стоит очередь». А спустя некоторое время ситуация изменилась, и эти же люди мне уже говорили: «Слушай, Саша, мой топ уходит в другую компанию. Я ему говорю: «Назови свою цену». А он всё равно уходит».
И тогда мы поняли, что появилась тонкая прослойка людей, которых деньги уже не мотивируют. А потом – всё больше и больше: меняющийся рынок, динамика, и коучинг постепенно стал высоко востребован.
То же самое с «Поиском Видения». Когда мы его только запустили, для людей это была экзотика, какая-то духовность, эзотерика, трансперсональщина. А вот сейчас у людей бизнес-среды появляется мощный запрос на ОСТАНОВКУ, на глубинную связь с собой и стремление «услышать» себя, на осознание своего предназначения, своего вИдения, своей миссии в этом мире. Мощный запрос на целостность, на принятие решений из целого, а не из своих желаний. И в связи с этим программа получила второе дыхание.
– В чем особенность этой программы? В чем ее отличие от российских и западных аналогов?
Александр: Я не раз наблюдал классическую встречу с вИдением, которую совершают коренные народы. Обычно это происходит так: участникам объясняют, как работает практика. Рассказывают про разные индейские карты, мифологию и верования. И, «загрузив» всем этим, отправляют людей в лес.
Когда люди возвращаются, на вопрос «как это было?», чаще всего у европейцев я слышал такой ответ: мужчины говорят «да ничего особенного – сидел как на рыбалке, только без удочки». Или «ну, да, посидел под деревом, помечтал, но вопросы остались». У женщин немного другой акцент: «Вечером мне было страшно – всю ночь преодолевала свой страх, а утром боролась с комарами и пыталась уснуть в палатке, которую припекало солнце. В общем, за три дня я так устала, что не поняла, зачем это надо было». А в тех редких случаях, когда люди действительно переживали трансперсональные явления, они не знали, что с этим потом делать.
То есть, о такой встрече с вИдением можно рассказать где-нибудь в кругу друзей, на пикнике – что вот, у меня такое было. Но это редко меняет качество жизни человека. И у меня всегда возникал вопрос: «Почему люди из таких практик не выходят с вИдением, с осознанием своего предназначения, своей миссии?».
Когда мы командой Института стали исследовать этот вопрос детальнее, мы поняли, что крайне важна предварительная подготовка к «встрече» и завершающие действия после нее, чтобы, так сказать, «завязать узелки». И тогда мы поставили себе задачу – сделать так, чтобы человек не только знал, ЧТО может быть на «встрече», но умел конгруэнтно и безопасно для себя прожить эту встречу, а по завершении «заземлить» то, что он вынесет из практики (будь то рациональное или иррациональное) и интегрировать в свою реальную жизнь.
После уединённого «соло» в лесу, мы помогаем участникам расшифровывать полученные ими сигналы, видения, знаки и получать конкретные, понятные ответы на их вопросы, получать желаемый результат. Например, человек говорит, что мечтает улучшить отношения. Тогда я его спрашиваю: «А что необходимо делать, исходя из твоего опыта переживаний, чтобы отношения улучшились?». Или он говорит, что хочет открыть в себе новые таланты, и у него я спрашиваю: «Что нужно сделать, чтобы эти открытия гарантированно произошли?». И человек, опираясь на телесный и эмоциональный отклик внутри себя и на полученные «дары» после прохождения практики, формулирует план своих действий.
И еще уникальностью программы является то место, где мы ее проводим. Во-первых, в этом эко-поселении (поселок Аматциемс, Латвия) действительно очень красивая природа. Во-вторых, там нет хищных животных, поэтому безопасность для людей мы можем гарантировать. И, в-третьих, большое уважение местных жителей к культуре частной собственности приводит к тому, что, если посторонний человек видит табличку «частная собственность», он разворачивается и уходит. Поэтому никто к вам там не подойдет и не спросит: «Что это ты тут сидишь? Вали отсюда, это мой лес!». Такого там точно не будет.
Интересный факт: поселок Аматциемс исторически связан с подобными ритуалами. Там, например, до сих пор сохранился жертвенный камень и большой круг камней, с которыми связаны легенды коренных жителей.
Жертвенный камень
– Какие вопросы можно решить с помощью Поиска Видения и почему для этого нужно ехать за тысячи километров? Может просто воспользоваться помощью коуча или психотерапевта?
Александр: Любопытства ради на эту программу точно ехать не надо. Надо и важно ехать, если вы чувствуете внутренний зов, томление, внутренний призыв к тому, что надо что-то менять, надо что-то искать, на какие-то вопросы ответить. Зачастую люди приезжают к нам без сформулированного запроса – просто чувствуют, что какие-то изменения придут в их жизнь. А кто-то, напротив, приезжает с определенным запросом.
Я считаю, что участие в этой программе начинается задолго до приезда в место практики – где-то за месяц. Это созвучно Путешествию Героя (Дж. Кэмпбелл, американский мифолог, описывает жизнь человека как путь, который проходит душа по мере своего развития, и называет этот путь «Путешествие героя»). В течение месяца до ретрита мы раз в неделю отправляем участникам список вопросов, касающийся разных областей жизни – личной, межличностной, духовной, общественной. Ответы на них помогают участникам по-другому посмотреть на свою жизнь, на себя. Сформулировать вопросы, на которые действительно важно найти решения. Уже с этого начинается их Путешествие. И сам переезд (или перелёт) в другую страну – это тоже часть Путешествия.
Только задумайтесь, в древних племенах «Поиск Видения» был одним из самых важных и самых страшных событий в жизни человека - символический переход во взрослую жизнь. Юноши 18 лет уходили в полном одиночестве на 3-4 дня в «места силы», встречались там с Духом, получали своё имя от высших сил, которое определяло их дальнейшую жизнь.
– И все-таки, почему нельзя просто воспользоваться помощью коуча или психотерапевта?
Александр: Есть определенный круг задач, которые не взять в полной мере, в полном объеме через вопросы в закрытом помещении. В «Поиске» появляется ряд составляющих, которые позволяют этот «объем и полноту» обрести - вы находитесь один на один с дикой природой, в состоянии депривации, где у вас нет ни телефона, ни скайпа, ни книг, ни личного общения с другим человеком. В течение трех дней вы не едите, не выходите за свой круг… В формате коучинга, например, это сложно создать.
И плюс опыт разнообразия, который вы получаете за счет смены времён суток, смены погодных условий. Длительность программы тоже играет свою роль, ведь сеанс коучинга или психотерапевта – это один час. А здесь – 72 часа один на один с собой и природой!
– Александр, почему так важно готовить участников к практике, и как вы это делаете?
Александр: Во-первых, мы не запускаем людей сразу в лес. Два дня перед этим идет подготовка, которая позволяет людям в присутствии опытных коучей и психотерапевтов актуализировать свои запросы. По сути, мы помогаем людям глубоко осознать, что им важно на данном этапе жизни. И делаем мы это интегрально, через задавание вопросов, через минипрактики. Если, скажем, ваш запрос связан с карьерой, то вопросы к вам будут примерно такие: «Какая у вас связь с собой? С вашей духовностью? С будущим? С историей?», «Откуда берётся этот ваш запрос?». Такие вопросы помогают человеку чётко сфокусироваться на той важной зоне, которая требует его внимания.
Во-вторых, мы организуем ряд упражнений, направленных на расширение метанавыков
у наших участников – внимательности и осознанности. Создаем, активизируем, позволяем им соприкоснуться со своим внутренним Наблюдателем, который характеризуется отсутствием эмоций. То есть ваш внутренний Наблюдатель начинает просто видеть, просто констатировать факты и эмоционально не включаться. Мы также научаем людей, как безопасно для себя проходить трансперсональные переживания – какие-то странные ощущения, голоса, видения …
В-третьих, мы готовим участников на тему «как быть, если…».
Как быть, если вы стали испытывать страх? Как быть, если вас захватят какие-то эмоции? Как быть, если у вас появится какая-то неразбериха в голове? Такие ситуации могут с большой долей вероятности наступить, и участники должны быть к ним готовы. На кого-то, например, накатила печаль во время «встречи» в лесу, и теперь он сидит в палатке, у него катятся слёзы... Что делать? Человек никогда не позволял себе этих чувств, и это его пугает.
Или человек начинает повторять одни и те же действия. Например, один участник на практике начал делать круг из колышков, монотонно забивая их в землю, один за другим. Потом в лагере он рассказал нам, что раньше бы испугался такого странного, нерационального желания, но во время «Поиска» последовал своему порыву. А почему испугался бы? Да потому что в таких ритуальных действиях часто поднимается неосознаваемая тревога, беспокойство. И можно испугаться этих чувств, прекратить свои действия. Но этот участник доверился процессу только благодаря тому, что был подготовлен и знал – надо «идти» в свой страх. И таким образом он нашел ответ на свой запрос.
Или у нас была женщина, которая в своей практике вдруг ярко представила себе «гномиков». Представила и не испугалась, а продолжала за ними наблюдать и параллельно осознавать, что у неё в голове происходит. А в её голове происходил диалог: «Куда идут гномики? Гномики идут на работу». Не на свадьбу, не на праздник, не на день рождения, не в гости, даже не на похороны, а на работу. Все на работу! И это тотальное погружение в процесс подарило ей исцеляющее озарение – что ее собственная жизнь превратилась в сплошную работу.
– Как вы обеспечиваете безопасность? Все-таки люди проводят в лесу не один день, в одиночестве. Мало ли что...
Александр: Конечно, мы несем ответственность за безопасность участников. Во-первых, мы отмечаем на GPS местонахождение каждого человека в лесу. Во-вторых, в базовом лагере круглосуточно дежурит команда наших специалистов. В-третьих, каждый участник получает свисток – если что, на звук свистка тут же команда приходит на помощь.
Следующий момент. Люди, которые по ряду причин боятся больше других, располагаются ближе к базовому лагерю. Как правило, это женщины, которые говорят: «Мне страшно!», и мы даем им возможность найти место для «Поиска» на «первой линии». Некоторые люди, особенно тревожные, могут сесть так, чтобы наблюдать отблеск костра, который горит по ночам в базовом лагере и видеть силуэты дежурных.
Участники Поиска выбирают разные места для своего 2-дневного уединения.
Некоторые устраиваются так, чтобы по ночам видеть отблеск костра в базовом лагере
А ещё мы можем делать обход в лесу тех участников, которые пожелали, чтобы мы это делали. Если человек говорит: «Будьте добры, вы не могли бы два раза в сутки – утром и вечером – делать обход?», мы это делаем. Причем, делаем это по договоренности так, как хочет человек – либо подойдем, посмотрим всё ли в порядке и молча отойдем. Либо установим визуальный контакт – подойдем, дождемся, когда человек обратит на нас внимание – и только получив от него оговоренный сигнал, что все в порядке, уйдем.
Участникам мы выдаём палатки, кипятильники, газовые примусы, чтобы можно было разогреть воду. Тем, кто не готов идти в голод на три дня, мы даём сухой паёк: каши, мюсли или фрукты. Вот такой скромный, постный обед.
– И они сидят на одном месте? Или могут ходить по лесу?
Александр: Нет, никаких прогулок по лесу! Делается ритуальный круг, метра три диаметром, и в этом кругу проходит вся практика.
Кстати, сам процесс поиска участниками места для практики – само по себе очень важное действо. Ведь человек ищет и находит место не просто так. Каждый человек должен найти СВОЁ место. И это удивительная вещь! Многие спрашивают: «Что значит «своё место», как его найти?». И тогда мы призываем довериться своему чувству, своему телу и позволить самому месту «позвать» вас. Существуют мощные корреляции между состоянием, запросом, вопросом, с которым выходит человек в «Поиск», и тем местом, где он в итоге останавливается для практики.
Например, люди, которые на текущий момент очень нуждаются в поддержке, тепле, уединении, размещаются под развесистые ели и находят место в таком сплетённом кустарнике, будто в гнезде. Их даже не видно. Ты можешь подойти к ним метров на 10-15 и не увидеть этого человека вместе с палаткой – он прячется.
Некоторые участники выбирают заболоченные места, и, несмотря на то, что мы предлагаем им найти себе место в лесу, они выходят на эти болотистые поляны и прямо там разбивают свой индивидуальный лагерь. А потом вдруг осознают, что действительно в их жизни очень много гнилого, рискованного и неправильного, чего-то вязкого.
Латвия, поселок Аматциемс
Бывает и так, что человек на старте объявляет: «Знаю, что я застенчивый, скромный, что я боюсь заявить о себе, и у меня есть внутренняя потребность сделать это». При этом он внутренне готов открыться этому миру, и в практику выходит на открытые места. Он может сидеть на поляне или недалеко от тропы, где могут пройти люди. Потом такой участник признается: «Удивительная вещь, я по своей природе все время прячусь, обычно я – номер два, а здесь как будто хотел, чтобы меня увидели».
Река Амата
Место на берегу реки или у родников выбирают люди, которые начинают ощущать текучесть своей жизни. Внутренне они уже готовы сказать всему «да», принять жизнь такой, какая она есть.
Поэтому мы всегда говорим, что выбирать место практики нужно не головой, а телом. А потом уже смотреть, наблюдать, рассматривать, что за этим стоит. Почему ваше бессознательное выбрало именно это место, на которое, словно на экран, спроецирует ответы на ваши важные вопросы?
– Александр, можете привести примеры, какие инсайты случались с участниками в моменты уединения?
Александр: Инсайты могут прийти в первые дни подготовки, на практике в уединении, а могут появиться, когда мы уже помогаем осознать произошедшее. И инсайты могут «распаковаться» спустя какое-то время. Так, через месяц, два, полгода человек вдруг начинает вспоминать то, что было с ним во время «Поиска» и сопоставляет с тем, что происходит с ним сейчас, и к нему приходит осознание.
«Я смотрю на веточку, вижу – муравей бежит по веточке. Сучок. Добегает до сучка, разворачивается и бежит обратно. Добегает до края веточки, разворачивается и бежит к сучку. Туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда. Я смотрю на муравья и не могу оторваться, смотрю долго, «бесконечно» долго и вдруг понимаю: так это же моя грёбаная жизнь!», – вот пример инсайта, который родился у одного участника в момент наблюдения за муравьем.
Или, когда я сам был участником «Поиска», я наблюдал за своим «Духом», который прятался за ветками. И вдруг смотрю, что ветки из себя делают буквы «С» и «А». Савкин Александр для меня это. Вот такие штуки.
А одному участнику показалось, что ночью я его позвал по имени. И он громко, на весь лес прокричал «Я ЕСТЬ!». Когда я спросил его после: «Что ты переживал, когда ответил?», он сказал: «Слушай, такую целостность и наполненность! Я вдруг ощутил, что обрёл свою целостность – я есть!». Конечно, я его не звал, все это – транформирующие дары «встречи».
– С какими сложностями сталкиваются участники? Случались ли какие-то нештатные ситуации с ними, и как вы их «разруливали»?
Александр: Однажды в последнюю ночь практики, перед самым рассветом, я услышал звук свистка. Я побежал на этот звук, зацепился по дороге за колючую проволоку (там линия Маннергейма в своё время проходила), разодрал себе ногу, но все равно бегу. Прибегаю, смотрю – сидит наш участник, молодой парень (назовем его Иван) у костра, но костра уже нет, одни угли догорающие. Я говорю: «Иван, ты свистел?». Он говорит: «Да. Ужас, просто животный панический ужас. Я хочу уйти в базовый лагерь». И он уже взял рюкзак, готовый бежать впереди меня.
А я понимаю: да, можно сейчас увести его, он успокоится. Но как он потом будет жить с осознанием того, что, пройдя все испытания, не смог дождаться рассвета, до которого оставался какой-то час? По сути, он получит опыт, который не будет его поддерживать в сложные минуты, а, возможно, наоборот будет ограничивать по жизни.
Очевидно, что его нужно оставить, но как, не знаю. Я говорю: «Ваня, смотри, я ногу разодрал. Давай так: я иду в базовый лагерь, бинтую ногу и возвращаюсь назад. Пятнадцать минут. Если через пятнадцать минут ты мне говоришь «уходим», то мы уйдем». Так и договорились.
Я возвращаюсь через десять минут, он говорит: «Уходим». (Подробнее смотрите в этом видео).
Кое-как я уговорил его остаться. Попросил его представить, что он сам и есть его Ужас, и Иван, сгорбившись, сел возле огня.
Я говорю: «Послушай, Ужас, что нужно сделать, чтобы ты оставил этого парня в покое?». Минутная тишина, и глубоким внутренним голосом он ответил: «Он должен вспомнить, как меня зовут. А потом громко закричать».
В это время пролетающая в воздухе птица издает какой-то звук, в костре догорают угли. И Иван гортанно называет какое-то имя.
– Как ты узнал? – говорю ему я.
– Первый слог – это крик птицы, второй – треск палки, третий родился сам.
У меня мурашки по спине побежали.
– Теперь надо закричать.
Иван робко: «Ааааааа!».
– Нет, парень, так не кричат.
– А я не умею иначе!
– Попроси помощи у огня.
– Я в это не верю!
– Я тоже, но это работает!
– Как?!!!
– Очень просто. Кладешь руку на угли, открываешь рот и позволяешь крику родиться – говорю ему я.
Он руки на угли – раз! «УУУАААА!». Какой это был крик! А вокруг свистки других испугавшихся участников – фьюить, фьюить, фьюить!
Потом все участники отметили, что это был самый ужасный момент за весь «Поиск», который, тем не менее, помог каждому из них трансформировать свои личные истории. А Иван избавился таким образом от своего Ужаса, пройдя «инициацию» из юноши в мужчину с рядом дальнейших позитивных изменений в реальной жизни.
– Действительно, не всегда человек может обработать знаки, которые посылает ему жизнь. Их можно интерпретировать совершенно по-разному. Как вы помогаете участникам «заземлить» такой необычный опыт?
Александр: Работая со знаками и символами, мы используем подход психосинтеза Роберто Ассаджиоли. Согласно этому подходу, «в нас много нас». Любые образы, состояния, сигналы – это проекции наших внутренних частей. Поэтому для того, чтобы понять послание, мы используем разные техники, которые разработаны в подходах психологии.
Мы можем использовать психодраму, то есть разыграть ситуацию в ролях; можем использовать технику «пустого стула» и предложить человеку побыть тем посланием, которое он увидел. Искусство состоит в том, чтобы не просто посадить человека на этот стул, сказав, что «ты – теперь муравей», а действительно создать ему условия, позволяющие ему соприкоснуться с той частью себя, через которую нужная информация проявиться.
А когда эта информация получена (порой в виде метафоры), мы помогаем её перевести на язык логики – то, что мы называем «заземлить». И здесь мы часто используем Юнгианский подход работы со знаками и символами, как будто мы работаем со сном.
И мы всегда смотрим, чтобы то, что человек говорит, действительно было конгруэнтно. Что значит конгруэнтно? Когда человек просто сказал, и в нем ничего не изменилось, скорее всего, это ложная информация. А когда человек сказал и видно, что у него есть реакция – он наполняется энергией, у него меняется дыхание, взгляд иной – значит его слова действительно соответствуют истине, конгруэнтны ему.
– И последнее. Александр, что вас самого вдохновляет в «Поиске вИдения»?
Александр: В этой программе много правды и очень много жизни. Каждый раз я наблюдаю, как люди соприкасаются в «Поиске» с тем источником, из которого бьёт жизнь. Они становятся живыми, будто попили живой воды, они сами наполняются этой жизнью и, главное, у них появляется опыт нахождения дороги к этому источнику. Т.е. вы теперь не должны сидеть под ёлкой всякий раз, когда у вас возникнет очередной жизненный вопрос. Ведь встреча с вИдением может происходить в каждый момент вашей жизни. И так это и происходит. Просто мы не обращаем на это внимания, мы на этом не заостряемся, не верим, обесцениваем. Но когда человек получает опыт «встречи с вИдением», у него появляется возможность от этого источника не отсоединяться, а быть в контакте с ним в повседневной жизни. Это меня очень вдохновляет.
Беседовала Олеся Крамаренко
Программы Института Коучинга:
- Двухступенчатая программа переподготовки «Интегральные технологии развития людей и организаций», Санкт-Петербург
- Дистанционный курс «Недирективный стиль управления: переход от Я к Мы»